АЛЕКСЕЙ РАКОВ
«ДЕРЕВНЮ ОПУСТОШАЮТ»
СТАЛИНСКАЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ И «РАСКУЛАЧИВАНИЕ» НА УРАЛЕ В1930-Х ГОДАХ
УДК 94(47) ББК 63.3(2)615 Р19
https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_THpyczc0MTRBMkU/edit?usp=sharing
Публикация подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 10-01-00387а
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 13-01-16042д
Раков А. А.
«Деревню опустошают»: сталинская коллективизация и «раскулачивание» на Урале в 1930-х годах / А. А. Раков. -М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. - 327 с.: ил. - (История сталинизма).
ISBN 978-5-8243-1770-1
В этой работе анализируются ключевые аспекты сталинской политики по отношению к деревне на Урале в 1930-е годы. На большом документальном материале автор подробно рассматривает как социальный статус, так и имущественное положение «раскулаченных» крестьян Урала. Особое внимание уделено методическим вопросам исследования, в частности, обоснованию репрезентативности подготовленной выборки крестьянских хозяйств, ее эволюции в процессе работы, а также выделению многомерной типологии социального портрета «раскулаченных» крестьян.
Книга рассчитана как на специалистов по экономической и социальной истории СССР, так и широкую читательскую аудиторию, интересующуюся сталинской коллективизацией и «раскулачиванием» в 1930-е годы.
УДК 94(47) ББК 63.3(2)615
ISBN 978-5-8243-1770-1
© Раков А. А., 2013 © Российская политическая энциклопедия, 2013
ВВЕДЕНИЕ1
Между слухов, сказок, мифов, Просто лжи, легенд и мнений Мы враждуем жарче скифов За несходство заблуждений.
Игорь Губерман
Сегодня в России вектор внутренней политики уверенно устремился в направлении «модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии»2. Модернизация - долгосрочный ориентир в экономическом и социальном развитии, однако для того чтобы модернизировать Россию не только и не столько эффектно, сколько эффективно, важно помнить уроки прошлого. Хотелось бы отметить, что реализовать эволюционную модель «демократической» модернизации можно только после осознания ошибок модернизации предыдущей, «недемократической» - форсированной, сталинской. В этом плане глубоко символично, что новая модернизация была поставлена в повестку дня через 80 лет после «года великого перелома на всех фронтах социалистического строительства» (1929 г., по словам И. Сталина), ставшего, в свою очередь, прологом к ускоренной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства в СССР, «вечным спутником» которых была одна из
1 В названии монографии использована цитата из подборки наиболее характерных «нездоровых» настроений крестьянства в Сводке организационно-инструкторского отдела Златоустовского окрисполкома о ходе работ по ликвидации «кулачества» как класса и настроении населения в деревне и городе (не позднее 27 марта 1930 г.). Подробнее см.: Аграрное развитие и продовольственное обеспечение населения Урала в 1928-1934 гг.: Сборник документов и материалов. Т. 1 / сост. Е. Ю. Баранов, Г. Е. Корнилов. Оренбург: Оренбургское литературное агентство, 2005. С. 62.
2 Послание Федеральному Собранию Российской Федерации / Сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/5979 (дата обращения: 06.12.2010).
5
наиболее трагичных кампаний в советской истории, а именно -«раскулачивание»3.
Сегодня вопрос о предпочтительном пути развития деревни и, следовательно, о социальной политике на селе, известный еще с 1880-х гг. как спор между марксистами и народниками, является одним из наиболее обсуждаемых не только в рамках конкретной научной парадигмы, но и на уровне широкой общественной дискуссии, стал «полем битвы» за умы и души сограждан. Точкой отсчета в новейшем дискурсе о сильных индивидуальных и коллективных хозяйствах принято считать коллективизацию сельского хозяйства в СССР, обусловившую последующее «раскулачивание» крестьян4, которое логично вписывается в феномен сталинизма.
На данном этапе научных дискуссий коллективизация рассматривается уже не как исключительно экономическое мероприятие, а как этатизация, связанная с насильственным отделением производителей - крестьян - от основных средств производства5. Помимо перекачки из деревни в город средств, необходимых для осуществления индустриализации, коллективизация стала фактором массовой миграции населения из деревни в город, а также способствовала ликвидации имущественной дифференциации крестьянства.
Как отмечает Н. Л. Рогалина, главный модернизационный конфликт - это «противоречие между уравнительными установками общинного, а затем колхозного крестьянства, ориентированного на моральную экономику и этику выживания, и шагами новизны, свя
3 Термин «раскулачивание» является сталинской идеологемой, поэтому он закавычен. Аналогичным образом автор поступал и с однокоренными «раскулачиванию» терминами. Проблема использования идеологем связана с отсутствием в данной области в настоящий момент разработанного и общепризнанного научного терминологического аппарата. Во-первых, и сегодня в некоторых исследованиях термин «раскулачивание» используется без кавычек (например, в монографии Н. А. Ивницкого «Судьба раскулаченных в СССР», изданной в 2004 г., или в пятитомном издании документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание», вышедшим в свет в 1999-2006 гг. под редакцией В. П. Данилова, и др.), а во-вторых, предлагаемый вместо «раскулачивания» термин «раскрестьянивание», на наш взгляд, не имеет универсального характера, и вопрос о корректности его применения до сих пор остается достаточно дискуссионным.
4 Более ранний опыт работы автора над темой «раскулачивания» см. в монографии: Раков А. А. Социально-экономические аспекты «раскулачивания» крестьян Южного Урала (1930-1934 гг.). М.: МАКС Пресс, 2012.
5 См., например: Кущетеров Р. М. Насильственный метод аграрных преобразований в советской деревне. Автореф. дис.... докт. ист. наук. СПб., 1995. С. 37-39; Вишневский А. Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 43.
6
занными с цивилизационными механизмами частной собственности и хозяйственной свободы»6.
В этой связи хотелось бы восстановить попранную справедливость: в исторической науке принято называть модернизацию рассматриваемого периода «сталинской» - чаще в качестве априорного плюса диктатору, - но при этом данный эпитет широко не применяется к «инструментам» сталинской модернизации и индустриализации - коллективизации и «раскулачиванию». Думаю, хотя это и менее славные для «отца народов» кампании, забывать об их инициаторе не следует, поэтому полагаю логичным считать коллективизацию и «раскулачивание» также «сталинскими» и применять этот эпитет при описании соответствующих процессов.
Как отмечает историк М. Левин, индустриальный подход к сельскому хозяйству представлялся наикратчайшим путем революции в аграрной экономике страны. Казалось, как только трактор заменит плуг, впечатляющие результаты непременно последуют7.
О сталинизированной ментальное™
и ее роли в формировании отношения к истории
Теме сталинской коллективизации и «раскулачивания» в последнее время уделяется много внимания, особенно в СМИ. Последние буквально реанимируют ортодоксов «государственной школы», которые, получив трибуну и широкие возможности для манипуляций по формированию общественного мнения, пытаются доказать, что коллективизация по-сталински была жизненно необходима Советскому Союзу, а «раскулачивание» оказалось лишь досадным «перегибом» или «извращением партийной линии». Ну и что, что не получилось? Хотели-то как лучше! Подлинный же научный интерес к теме объясняется весьма просто: к 1926 г. 73 % населения СССР составляли именно крестьяне, и проводимая руководством страны политика не могла не сказаться самым сокрушительным образом на столь огромной массе населения, тем более учитывая традиционно крепкие родственные связи между крестьянскими семьями, при этом Урал к началу 1932 г. становится крупнейшим районом спецпоселений. Интересно, что до 1933 г. спецпереселенцы почти полностью состояли из «раскулаченных» крестьян, и лишь затем в их составе по
6 Рогалина Н. Л. Методологические проблемы изучения российско-советской модернизации // Проблемы методологии отечественной истории и культурологи: материалы конференции. М: ГОУ ВПО МГУЛ, 2009. С. 27.
7 Левин М. Советский век. Пер. с англ. В. Новикова, Н. Копелянской. М.: Европа, 2008. С. 123.
7
явилась сравнительно небольшая примесь в лице других категорий ссыльных8.
Учитывая важность озвученной темы, следовало бы договориться: доверяем ли мы (и если да, то в какой степени?) экспертным суждениям. При этом экспертами в данной области должны выступать профессиональные историки, долгое время занимающиеся данной темой и хорошо знакомые с архивными документами соответствующего периода.
Россиянам, апеллирующим к имперскому прошлому России, великодержавно ностальгирующим по оказавшейся неконкурентоспособной советской империи, хочется думать о родной стране и ее истории лучше, чем они были в действительности. Именно поэтому не затихают диспуты о хрупком балансе «личность - государство», а сталинизированная российская ментальность оказывается заложником политтехнологов, искусно подбрасывающих в нужный момент очередные «идеологические дрова» в медленно тлеющий костер имперское™.
По сути, история или поле, на котором в данное время устанавливаются и закрепляются в массовом сознании исторические факты и тенденции, напоминает отечественный дореволюционный суд после реформы Александра II - суд, основанный на принципах состязательности, где победа часто остается не за тем, кто действительно прав, ведь справедливость и решение суда - вещи принципиально различные, а за тем, кто смог доказать, что прав.
Находясь с визитом в Польше 6 декабря 2010 г., Президент России, а ныне - Председатель Правительства РФ Д. А. Медведев, выступая на Российско-польском форуме общественности, отметил: «...мы готовы к тому, чтобы обсуждать самые трудные, самые мрачные, самые тяжелые страницы нашей совместной истории. Ведь проблема заключается зачастую не в том, чтобы не помнить правды, а в том, чтобы сказать эту правду и готовым быть принять эту правду»9. Хочется верить, что слова эти в полной мере предназначены не только для международного, но и внутреннего использования, что представляется не менее важным. Задача историка в данной ситуации -выявить упомянутую «правду», какой бы она ни была, а не менять по старой доброй ура-патриотической традиции «прошлое к лучшему», одну «правду» на другую в угоду сиюминутной конъюнктуре, поскольку ни само прошлое, ни количество жертв от наших заявлений уже не изменится. Тезис о материальности мысли, к сожалению, «не работает» ретроспективно.
8 Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930-1960. М.: Наука, 2003. С. 45.
9 Российско-польский форум общественности / Сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/news/9715 (дата обращения: 06.12.2010).
8
Нельзя не согласиться с М. Левиным, что глубокий анализ политики коллективизации с учетом объективных условий и потребностей страны опровергает тезис об исторической оправданности репрессивной политики Сталина10. Данный вывод далеко не нов, поэтому поистине странно, что, обладая такими огромными массивами уже рассекреченных документов, детально описывающих репрессии, люди до настоящего времени с настороженностью и неприятием воспринимают характеристику сталинской коллективизации и «раскулачивания» как преступления власти против собственного народа. Да, сталинские репрессии неприятно и болезненно осознавать, но это наша история, это та «правда», о необходимости принятия которой говорилось выше.
Это тем более актуально, что Россия - страна, где историческая правда уже долгое время весьма успешно исполняет «на бис» роль нелюбимой и некрасивой падчерицы, которая по большому счету в семье никому не нужна. Отсутствие более или менее консолидированной позиции по основополагающим для любой нации историческим вопросам еще больше усиливает разобщенность россиян.
Впрочем, дадим слово очевидцам трагедии. Ольга Адамова-Слиозберг в воспоминаниях так описывает реакцию своего мужа, биолога, доцента университета Ю. Закгейма на горе в семье их домработницы Маруси, муж которой был «раскулачен», а дети вследствие этого умерли: «...революция не делается в белых перчатках»11, «трудно поверить, что он так уж не виновен», «лес рубят - щепки летят»12. Слова, ставшие трагическим символом целой эпохи, сейчас, когда известны масштабы репрессий, выглядят поистине жалким оправданием. Мог ли подумать успешный биолог, что совсем скоро те самые «щепки» по злой иронии полетят как раз в него и больно ранят всю его семью, сломав ей жизнь, раздавив ее репрессиями? На собственном опыте испытала Ольга Львовна, сколь пророческой оказалась фраза Ж. Дантона о революции, пожирающей своих детей.
Несложно понять ее чувства после смерти Сталина: «А вдруг какой-нибудь Маленков, Берия, черт, дьявол поддержит этот колосс и подопрет его еще миллионом трупов? Этак он простоит еще лет двадцать, на мой век и хватит»13. Это слова человека, сполна испившего чашу страданий и унижений, человека, судьба которого стала
10 Левин М. Российские крестьяне и советская власть. Исследование коллективизации // Отечественная история. 1994. № 4-5. С. 47.
11 Во всех приведенных в монографии цитатах сохранены авторские орфография, синтаксис и стиль.
12. Адамова-Слиозберг О. Л. Путь. 3-е изд. М: Возвращение, 2009. С. 19. 13 Там же. С. 249.
9
увы! - не уникальной, но типичной страницей в истории страны того времени.
Однако есть люди, готовые принести в жертву... нет, не себя, но других «обычных» людей. Им следует взглянуть на длинный список «необычных», с их точки зрения, жертв сталинского террора. Например, на Георгия Демидова, ученика Нобелевского лауреата Льва Ландау, талантливейшего физика, который 14 лет провел на Колыме, этой «чудной планете», как ее называли сами арестанты. Или на Николая Вавилова, генетика с мировым именем, имевшего несчастье вызвать глубокую личную неприязнь у И. Сталина, который отправил его в тюрьму, где ученый и умер в 1943 г. Любопытный факт: царское правительство знало о наличии на Колыме запасов золота, но не настаивало на организованной его добыче в промышленных масштабах ввиду особых природных условий, прежде всего - неимоверно низкой температуры воздуха, делавшей невозможной работу там без вреда для здоровья. Советскому правительству подобного рода нравственные проблемы посылать на Колыму новых арестантов никогда не мешали. Кстати, тезис об управляемости «большого террора» «сверху» считается в исторической науке доказанным14.
Невольными и невинными жертвами15 сталинской коллективизации и «раскулачивания» стали и дети. «Отец мой умер в Севураллаге в ноябре сорок первого, - пишет в своем исследовании ссыльный Вадим Макшеев, - мама и шестилетняя сестренка Светлана скончались на Васюгане от голода в октябре сорок второго. Обе в один день...»16 Один их моих респондентов, И. Л. Утяганова, в интервью говорит, что «главной потерей была смерть маленькой дочери дяди: она простудилась в дороге и умерла. Уже в ссылке у дяди утонул сын (тоже малолетний. - А. Р.)» (См. Приложение № 23). Совершенно солидарен с М. Чудаковой, задавшей риторический вопрос: «Зачем советской власти была нужна голодная смерть ребенка?.. Смерть миллионов ссыльных детей?»17
14 Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД № 00447. М., 2008. С. 402; Хаустов В, Саму-эльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М, 2009. С. 326-327.
15 Автор понимает: жертва не может быть «виновной» по определению, однако речь идет о том, что если для репрессий над крестьянами формальным и моральным «оправданием» существовавшей власти являлась проведенная модернизация страны, то погибшие дети даже в эту чудовищную схему никоим образом не вписывались.
16 Макшеев В. Н. Спецы. Исследование. Томск: СК-Сервис, 2007. С. 4.
17 Там же.
10
Развал деревни на социалистических началах
Предпосылкой к намечавшимся процессам стал XV съезд ВКП(б) 1927 г., на котором принимаются «Директивы к составлению пятилетнего плана». В них, помимо прочего, указывалось на необходимость расширения накопления в индустрии, что означало неизбежное перекачивание средств из сельского хозяйства, связанное с насильственными внеэкономическими методами. Вопрос о морально-этической стороне, о соотношениях цели и средств ее достижения советским руководством даже не ставился. При этом в качестве инструментов обескровливания деревни для нужд индустриализации в 1920-х гг. использовались как «ножницы цен», так и государственная монополия на торговлю хлебом. Срыв хлебозаготовок в 1928 г. стал поводом к свертыванию нэпа и началу массовой коллективизации сельского хозяйства (в отличие от 1917-1918 гг., когда появились первые единичные коллективные хозяйства. - А. Р.). Кризис хлебозаготовок нашел свое отражение и в событиях, происходивших на территории Уральской области18.
Одним из самых драматичных эпизодов коллективизации стала так называемая «ликвидация кулачества как класса»19. В феврале 1930 г. во всех селах Уральской области прошли собрания с повесткой «О ликвидации кулачества как класса и выселении кулаков с конфискацией имущества»20. Согласно информационному докладу Уральской областной прокуратуры от 02.04.1930 г., среди выселенных к этому времени крестьян насчитывалось до 75 % нетрудоспособных, много стариков в возрасте 80-85 лет, которые были не в состоянии идти и оказались брошены на произвол судьбы. Среди конвоируемых на Север суровой зимой 1930 г. дети составляли около 40 %. По сообщениям информаторов, «груднички», как и многие престарелые, не выдержав тягот дороги, умирали. Март - зимний месяц не только в Западной Сибири, но и на Урале.
18 О ситуации с хлебозаготовками см.: по предложению Политбюро ЦК ВКП(б) - Приложение № 1«А» (1-3); о положение на Урале - Приложение № 1«Б».
19 Отметим, что употребление вслед за И. В. Сталиным теоретически неверного клише «ликвидация кулачества как класса» («кулачество», согласно ленинскому определению, не было классом) давно уже стало «общим местом» в работах на заданную тему. Подробнее см.: Цыганов В. Бумеранг коллективизации. Политика ликвидации кулачества на Урале: как это было? // На смену! 1990. 14 ноября. С. 1.
• . 20 О том, как «раскулачивание» начиналось на Урале, см. Приложение №2. "
11
Отметим, что доступ к засекреченным ранее материалам стал возможен благодаря перестройке политической системы, которая в разы ускорила работу в архивах СССР в 1988-1991 гг. по уточнению режима хранения архивных документов и снятию с них ограничений на доступ. Плодами этой работы стало правовое закрепление общедоступности российских архивов в «Основах законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах» (1993 г.). В это же время в библиотеках страны были ликвидированы последние оплоты неприступности - спецхраны.
После рассекречивания значительных массивов архивных документов именно в последнее двадцатилетие заметно увеличилось число работ, описывающих историю «раскулачивания» в различных регионах страны21, но в рамках Урала эта тема - в плане использования первичных данных - все еще остается мало изученной. Также отметим, что после смерти одного из крупных специалистов по истории советского и российского крестьянства XX в. В. П. Данилова (04.03.1925 - 16.04.2004) исследовательский интерес к заданной теме несколько ослаб22, хотя она далеко не исчерпана. В связи с этим заметим, что ранее исследование проблемы «раскулачивания» строилось в основном на данных, агрегированных на уровне крупных регионов; целенаправленному же анализу данных с мест уделялось значительно меньше внимания.
Одновременно с «гласностью» в науке возрастает удельный вес междисциплинарных исследований. Междисциплинарный подход позволяет по-новому взглянуть на извлекаемую из источников информацию, применить новые принципы ее обработки23 - таким, ка
21 См., например: Уйманов В. Н. Массовые репрессии в Западной Сибири в конце 20-х - начале 50-х гг. Автореф. дис.... канд. ист. наук. Томск, 1995; Еремин А. С. Коллективизация крестьянских хозяйств на Среднем Урале (Ирбитский феномен). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1997. Для ознакомления с историографическим обзором темы «раскулачивания» на Урале в постсоветский период см.: Раков А. А. Раскулачивание на Урале: новейшая отечественная историография // Новый исторический вестник. 2007. № 1 (15). С. 94-100.
22 Крупные сборники документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы: в 4 т.» и «Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. 1930-1940: в 2 кн.», в подготовке которых В. П. Данилов принимал самое активное участие, полностью были опубликованы уже после его смерти, чем, пожалуй, только подчеркнули, какого выдающегося исследователя потеряла историческая наука.
23 Подробнее см.: Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования / И. Д. Ковальченко. Отделение историко-филологических наук. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003. С. 118-140.
12
кие предлагает, в частности историческая информатика. Как отмечал патриарх отечественной квантитативной истории академик И. Д. Ко-вальченко, «отличительной чертой развития науки в эпоху научно-технической революции являются ее все углубляющиеся математизация и компьютеризация. Сейчас уже нет таких областей науки, в которые в той или иной мере не вторглись бы математические методы, электронные вычислительные машины и другая техника»24. Это направление нашло свое отражение и в данной книге. Вообще, надо сказать, что эта работа представляет собой сплав социальной, экономической, демографической и политической истории, выполненный с использованием методов статистики.
Отметим, что «раскулачивание» в различных регионах страны происходило по-разному, поэтому, с нашей точки зрения, особенно важно выявить региональную специфику «раскулачивания» на микроуровне, то есть обратиться к местным массивам неопубликованных архивных данных. В предлагаемой работе мы проанализировали «раскулачивание» крестьян Уральской области и попытались выявить характерные черты этого «раскулачивания».
Сталинская форсированная модернизация, принявшая форму ускоренной индустриализации как важнейшего условия реализации стратегической цели - построения социализма в одной стране, могла опираться только на внутренние источники финансирования, одним из которых стала деревня, точнее - отъем средств у крестьянства.
В этих условиях «раскулачивание» привело к созданию слабых колхозов, причем фактически «раскулачивание», вопреки официальным постановлениям, опережало коллективизацию, а не шло параллельно. Крестьяне сопротивлялись террору и насильственной коллективизации. Как отмечают составители сборника документов о колхозной жизни на Урале X. Кесслер и Г. Е. Корнилов, окончательная победы властей стала возможной благодаря двум факторам: это крупномасштабный голод 1932-1933 гг. и смена государственной политики по отношению к селу после окончания голода25.
Необходимость изучения механизмов «раскулачивания» (с учетом местной специфики) и создания социального портрета «раскулаченных» крестьян обусловлена рядом причин. Коллективизация и «раскулачивание», будучи составными частями насильственных методов становления и упрочения социалистической системы в 1920-1930-х гг., привели к далеко идущим последствиям, которые дают о
24 Там же. С. 310.
' 25 Колхозная жизнь на Урале. 1935-1953 / сост. X. Кесслер, Г. Е. Корнилов. М: РОССПЭН, 2006. С. 5-6.
13
себе знать и сегодня, и оказали существенное влияние на социально-демографическую ситуацию в стране, нарушили веками устоявшиеся морально-этические традиции народа, подорвали основу сельского предпринимательства.
Методология и теоретическая база исследования
В связи с рассекречиванием новых массивов документов возникает настоятельная необходимость исследования неопубликованного архивного материала. Несмотря на появление в последнее время ряда обобщающих работ по теме «раскулачивания» и устойчивый интерес к данной теме со стороны публицистов, вопрос этот далеко не исчерпан. Думается, что именно сейчас, когда спал ажиотаж публицистики26, и журналисты утратили к теме интерес, настала пора серьезной, скрупулезной работы, главным образом на местах, так как масштаб появлявшихся в последнее время исследований не опускался ниже регионального уровня.
Своевременность реконструкции социального портрета «раскулаченных» крестьян, предпринятая в данной работе, подчеркивается как признанием современной историографией необходимости изучения микроистории, так и выходом в свет работ, посвященных воссозданию социального портрета других категорий репрессированных: «бывших»27 или «лишенцев»28.
Основой для микроисторического исследования стали три созданные автором базы данных по «раскулаченным» крестьянам:
26 Примером журналистского ажиотажа могут служить появившиеся в западной прессе статьи о финансировании (по гранту) известным американским филантропом Дж. Соросом Музея коллективизации и «раскулачивания» Павлика Морозова на Урале (в Герасимовке, на родине «героического пионера»). Подробнее о проекте см.: Reynolds М. A Soviet Legend Dies Hard // Los Angeles Times. 2002. November 12. P. Al, A6, A7; McMahon C. A Stalin-Era Boy Still Hides In State Myth Old Lies Serve New Leaders, But Some Want Truth Exposed // Chicago Tribune. 2001. March 23. P. 1, 3.
27 Смирнова Т. M. Социальный портрет «бывших» в Советской России 1917-1920 годов. (По материалам регистрации «лиц бывшего буржуазного и чиновного состояния» осенью 1919 г. в Москве и Петрограде) // Социальная история. М.: РОССПЭН, 2000. С. 87-126.
28 Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): Сб. документов / сост. Е. В. Байда, В. М. Кириллов, Л. Н. Мазур и др.; отв. ред. Т. И. Слав-ко. Екатеринбург: УрГУ, 1996; Тихонов В., Тяжельникова В., Юшин И. Лишение избирательных прав в Москве в 1920-1930-е годы. Новые архивные материалы и методы обработки. М.: Мосгосархив, 1998.
14
1. База данных «"Раскулаченные" крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» (БД «РКЮУ»), которая является единственным информационным хранилищем, объединяющим все известные нам и доступные на сегодня персональные данные на 1461 «раскулаченную» семью Южного Урала с полным описанием имущественного положения из восьми архивов Челябинской области29.
2. База данных «Спецпоселенцы на Южном Урале (1930— 1934 гг.)» (БД «СЮУ»), которая была сформирована с помощью механической выборки 1200 семей спецпоселенцев из архива Информационного центра ГУВД Челябинской области, «раскулаченных» в других регионах, но переселенных на Южный Урал30.
3. База данных «"Раскулаченные" крестьяне Оренбуржья31 (1930-1934 гг.)» (БД «РКО») на 210 «раскулаченных» семей, сформированную в СУБД Microsoft Access, по 34 параметрам.
29 Отметим, что опубликованные ранее результаты исследования содержали анализ БД «РКЮУ», состоящей сначала из 277, затем 754, потом 1024 и, наконец, 1461 «раскулаченную» семью, то есть по мере получения данных и обсуждения новых результатов работа значительно эволюционировала. Данный проект по изучению «раскулаченных» крестьян продолжается уже весьма долгое время. Подробнее см.: Раков А. А. Опыт анализа кулацкого хозяйства 1930 года: экономико-правовой и политический аспекты (создание базы данных по материалам Троицкого районного архива) // Южный Урал в судьбе России (к 70-летию Челябинской области: Материалы научно-практической конференции). Челябинск, 2003. С. 164-167; он же. К вопросу обоснования репрезентативности просопографической базы данных «Раскулаченные крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» // Вестник молодых ученых исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Труды международной научной конференции «Ломоносов-2007». Лучшие доклады по историческим наукам. М.: МГУ, 2007. С. 115-133; он же. База данных «Раскулаченные крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» и ее анализ // Круг идей: междисциплинарные подходы в исторической информатике. Труды X конференции Ассоциации «История и компьютер» / под. ред. Л. И. Бород-кина, И. М. Гарсковой. М.: Изд-во МГУ, 2008. С. 236-279.
30 См., например: Раков А. А. О механизме создания и особенностях формирования БД «Спецпоселенцы на Южном Урале (1930-1934 гг.)» // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». № 36: Материалы XII конференции АИК. Октябрь 2010 г. М.: Изд-во Московского университета, 2010. С. 78-80.
31 Дело в том, что в 1930-х гг. Оренбургская область входила в состав Средне-Волжского края, а не Уральской области, непосредственно ассоциируемой с Уралом, соответственно, Оренбуржье нельзя рассматривать в качестве Южного Урала, который был частью Уральской области, применительно к указанному периоду, поэтому полученная информация и была проанализирована отдельно.
15
Не отрицая значения экономических и социальных целей «раскулачивания», полагаю, что больше внимания следует уделить проблеме его цены, а именно нравственному аспекту этой темы, судьбам людей, обвиненных государством в том, что не может рассматриваться (в рамках общепринятых правовых норм) в качестве преступления. Указ Президента СССР от 13.08.1990 г. № 556 признал проводившиеся против крестьян репрессии незаконными, а закон «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 г. № 1761-1 признал право пострадавших на реабилитацию, но ни один закон не реабилитировал всех жертв поименно.
Сформированные базы данных «РКЮУ» и «РКО» могут существенно помочь в деле персональной реабилитации жертв политических репрессий. Это особенно важно сейчас, когда согласно результатам опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2006 г., 47 % россиян в целом положительно оценивают роль И. Сталина в истории нашей страны и только 29 % - отрицательно (еще 24 % затруднились с ответом)32.
На Западе при подготовке монографических исследований принято объяснять, в рамках какой теории (не методов или методик, а именно теории) может рассматриваться труд автора. В России после затяжного кризиса научной теории, связанного с крахом марксистско-ленинской методологии, данная лакуна в современных исследованиях часто остается незаполненной. В этой связи полезно было бы упомянуть теорию прав собственности (property rights theory) Дугласа С. Норта (Douglass С. North), лауреата Нобелевской премии по экономике. Впрочем, говоря о теории прав собственности, следует хотя бы упомянуть Р. Г. Коуза (R. Н. Coase), А. Алчиана (A. Alchian), Г. Демсеца (Н. Demsetz), Й. Барзеля (Y. Barzel) и Т. Эг-гертсона (Т. Eggertsson), которые сделали многое для развития этой концепции. Одним из основных институтов, влияющих на экономический рост, по мнению Норта, является система прав собственности. Хорошо определенная система прав собственности может создать условия для быстрого экономического роста, а плохо определенная может сдерживать этот рост на протяжении столетий - так полагал Норт в своих ранних работах (1976 г.). В более поздних исследованиях (1990 г.) он попытался объяснить существующие исключения, то есть определить, почему не во всех странах, где существует развитая система прав собственности, наблюдается экономический рост. Норт сравнил себя с А. Смитом и К. Марксом в том плане, что все
32 XX съезд КПСС: разоблачение культа личности / База данных Фонда «Общественное мнение». URL: http://bd.fom.ru/report/map/projects/finfo/ оЮ608/оЮ60822 (дата обращения: 06.12.2010).
16
они поставили успешное экономическое развитие в зависимость от эффективности существующего режима прав собственности, правда, сделали это по-разному33. В нашем случае можно с полной уверенностью сказать, что запрет частной собственности и экспроприация у крестьян имущества, заработанного их собственным трудом, как и утрата ими «чувства собственника» в результате раскрестьянивания деревни оказали решающее влияние на падение производительности в сельском хозяйстве и его последующую деградацию, которую российская деревня переживает и по сей день.
Историография проблемы
За восемь десятилетий изучения различных аспектов истории советского «раскулачивания» сложилась обширная и весьма разнообразная литература, написаны сотни исследований, среди которых особенно следует отметить работы В. П. Данилова34, Н. А. Ивницко-го35, Ю. А. Мошкова36, Н. Л. Рогалиной37, Т. И. Славко38, Н. Я. Гущина39, В. В. Кондрашина40 и др. Отметим, что в настоящем обзоре наше внимание было в основном сконцентрировано на уральской историо
33 North D. С, Thomas R. P. The Rise of the Western World. A New Economic History. Cambridge, University Press, 1976. P. 157-158.
34 Данилов В. П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. М., 1957.
35 Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М.,1972; он же. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М., 1994; он же. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М., 2000; он же. Судьба раскулаченных в СССР. М.: Собрание, 2004.
36 Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1928-1932 гг.). М.,1966.
37 Рогалина Н. Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: МГУ, 1989.
38 Славко Т. И. Раскулаченные спецпереселенцы на Урале (1930-1936). Сборник документов. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1993; Судьба раскулаченных спецпереселенцев на Урале (1930-1936 гг.): Сборник документов / сост. А. Э. Бедель, Т. И. Славко. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1994; Славко Т. И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936. М.: Мос-госархив, 1995.
39 Гущин Н. Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934 гг.): методы, социально-экономические и демографические последствия. Новосибирск, 1996.
40 Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М.: РОССПЭН, 2008.
17
графии политики коллективизации и «раскулачивания», на охват всей историографии данной проблемы с различными региональными спецификами автор не претендовал.
В результате демократических преобразований 1990-х гг. акценты в исследовании проблемы «раскулачивания» - равно как и по другим сюжетам отечественной истории - были коренным образом пересмотрены. Точка зрения на «раскулачивание» изменилась: с традиционной советской, знаково представленной в «Истории ВКП(б). Краткий курс», где «раскулачивание» деревни объяснялось необходимостью обеспечить индустриализацию страны на более реалистичную, ее выразители акцентируют внимание на репрессивных методах государства в политике по отношению к деревне в 1930-х гг. и поднимают вопрос о соотношении цели и средств ее достижения.
Впрочем, даже сегодня находятся исследователи, так или иначе оправдывающие репрессивную политику сталинского режима. Так, иркутский историк А. В. Шалак считает, что «депортация определенных народов диктовалась не содержанием национальной политики советского руководства, а исключительно мерами по обеспечению безопасности государства»41. Позиция автора становится более понятной, если обратиться к его же рецензии на книгу «ГУЛАГ: Экономика принудительного труда», где Шалак пишет: «...если мы будем продолжать оценивать историю своей страны с "морально-правовых" подходов "цивилизованных стран", ничего мы в своей истории не поймем...»42
Начало «критического поворота»43 относится к рубежу 1980-х -1990-х гг., и связано прежде всего с такими вехами, как горбачевская перестройка, начавшаяся в СССР в 1985 г., августовский путч 1991 г. и крах советской политической системы в октябре 1993 г. - событиями, которые поставили страну перед необходимостью выбора новой политической парадигмы.
Под знаком «гласности» в советском обществе родилась дискуссия о расширении возможностей марксистской методологии исторического познания, постепенно переходящая в ее критику в отечественной публицистике конца 1980-х гг. (Ю. Афанасьев, Л. Баткин,
41 Шалак А. В. Численность, состав и расселение спецпоселенцев в Восточной Сибири (вторая половина 1930-х - конец 1950-х гг.) // Историко-экономические исследования. 2005. Т. 6. № 1-3. С. 45.
42 Он же. Что происходит, когда историю... С. 183.
43 Под «критическим поворотом» в российской историографии учеными понимаются переломные изменения, связанные с коренной переоценкой основных исторических вопросов вследствие кризиса марксистской идеологии и методологии в Советском Союзе.
18
Ю- Буртин, А. Бутенко, И. Клямкин, В. Селюнин, Г. Попов, А. Цип-ко). Именно процесс демократизации сделал возможным неконъюнктурное изучение многих исторических тем. На примере одного из самых трагичных эпизодов коллективизации - «раскулачивания» в отдельном регионе - мы постараемся проследить смену приоритетов в российской историографии относительно «критического поворота»: до, во время и после.
Согласно общепринятой периодизации в историографии коллективизации и «раскулачивания» принято выделять два периода: советский и постсоветский, внутри которых предлагается более подробное хронологическое деление.
Остановимся на основных этапах исследования интересующей нас темы и сосредоточим внимание на постсоветском периоде изучения сталинской коллективизации и «раскулачивания», так как именно этот период остается на сегодняшний день наименее освещенным в отечественной историографии.
В конце 1920-х - середине 1930-х гг. о коллективизации и «раскулачивании», как правило, шла речь в статьях и выступлениях партийных деятелей, организаторов и непосредственных руководителей проведения политики «раскулачивания» либо в работах публицистов, журналистов и пропагандистов, пытавшихся подробнее рассказать о новой политике партии, объяснить ее доступным языком, обосновать ее необходимость, поэтому указанные статьи и выступления не имели сколько-нибудь выраженного исследовательского характера (наиболее интересные работы партийных деятелей за соответствующий период рассмотрены в п. 1.1.). По меткому замечанию авторов историографического очерка строительства социализма в СССР, эти работы представляют интерес «в первую очередь при изучении форм и методов партийно-политической агитации»44.
В середине 1930-х - первой половине 1950-х гг. отечественная историческая литература находилась в еще более жестких идеологических рамках, чем в предыдущие годы. После выхода «Истории ВКП(б). Краткий курс», которая, кстати, сегодня числится - кто бы мог подумать после десятимиллионных тиражей! - в Отделе редких книг ГПИБ, тема «ликвидации кулачества как класса» стала считаться исчерпывающе изученной. Партийное руководство заявляло, что переход в 1929 г. от курса на ограничение «кулачества» к политике «ликвидации кулачества как класса» на основе сплошной коллективизации преследовал три основных цели: уничтожение эксплуататорского класса; освобождение средств, необходимых для индустри
4.3ак Л. М., Лельчук В. С, Погудин В. И. Строительство социализма в СССР. Историографический очерк. М.: Мысль, 1971. С. 25.
19
ализации; улучшение жизни бедняцко-середняцкого крестьянства45. Соответственно, дальнейший научный поиск не поощрялся. Впрочем, даже признавая отдельные «перегибы»46, власти следовали собственной логике: сожалея о «раскулаченных» «по ошибке» крестьянах-середняках, они тем не менее признавали, что «кулаков» уничтожать не только можно, но и нужно.
Продолжались и исследования смежных тем, имевших большое значение и для изучения политики «раскулачивания». Примером может служить работа М. Я. Залесского47, показавшего на основе анализа законодательных и директивных актов, а также статистических материалов, приоритеты (классовые) налоговой политики в 1920-х - середине 1930-х гг. С конца 1940-х гг. интерес к теме «раскулачивания» начинает возрождаться. Был подготовлен ряд кандидатских диссертаций, исследовавших проведение «ликвидации кулачества как класса» в рамках отдельных регионов48. В то же время появляются работы, имеющие обобщающий характер49.
В связи с началом хрущевской «оттепели» в конце 1950-х - первой половине 1960-х гг. и особым вниманием со стороны руководства к сельскохозяйственной отрасли расширяется проблематика аграрных исследований, появляются документальные сборники по истории коллективизации и крестьянства50. Новые идеи в разработке проблем, связанных с предпосылками коллективизации, появляются в работах В. П. Данилова и Ю. А. Мошкова51. Первый доказал отсутствие не
45 История ВКП(б). Краткий курс / под ред. Комиссии ЦК ВКП(б). М.: Государственное издательство политической литературы, 1938. С. 290-292.
46 Там же.
47 Залесский М. Я. Налоговая политика Советского государства. М., 1940.
48 Извекова А. К. Сплошная коллективизация и ликвидация кулачества как класса на Кубани. Дисс. на ... канд. ист. наук. М, 1948; Уваров В. Д. Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации в УССР. Дисс. на ... канд. ист. наук. Киев, 1949; Гусев Т. К. Борьба за ликвидацию кулачества как класса на основе сплошной коллективизации в потребляющей полосе РСФСР (на материалах областей и автономных республик Горьковского края). Дисс. на ... канд. ист. наук. М., 1950.
49 Глазерман Г. Е. Ликвидация эксплуататорских классов и преодоление классовых различий в СССР. М., 1949; Абрамов Б. А. Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации сельского хозяйства // Исторические записки. М., 1951. Т. 38; он же. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952.
50 См., например: Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. М., 1963.
51 Данилов В. П. Указ. соч.; Мошков Ю. А. Указ. соч.
20
обходимой материально-технической базы для производственной кооперации деревни к концу 1920-х гг., а второй предложил делать различие между «кулацкими» и «зажиточными» хозяйствами.
В это же время формируется официальная точка зрения на причины «перегибов», допущенных при коллективизации советской деревни: «перегибы» объясняются неправильными установками И. Сталина по вопросу «ликвидации кулачества как класса» и ошибками в темпах коллективизации52, что вполне укладывается в русло начатой Н. С. Хрущевым десталинизации.
Развитием изучения судьбы бывших «кулаков» стала статья уральского исследователя А. П. Финарова53, который показал не только процесс «трудового перевоспитания раскулаченных», но и героизм многих из них на фронтах Великой Отечественной войны. Значимым достижением историографии того периода стала осознанная историками необходимость осмыслить историю исследования и степень изученности темы. Историографическому анализу была посвящена специальная статья В. И. Погудина54.
В последующее два десятилетия продолжалась разработка темы коллективизации, «ликвидации кулачества как класса» и такого аспекта, как «трудовое перевоспитание бывших кулаков».
В отдельных работах, опиравшихся на статистику и архивные источники, происходившие в деревне процессы исследовались через призму классовой борьбы55. Именно в это время вышел один из наиболее содержательных в рассматриваемый период трудов - монография Н. А. Ивницкого56. На большом фактическом материале автор показал формы и особенности классовой борьбы в деревне. Опираясь как на опубликованные, так и на ранее не публиковавшиеся архивные источники, он проанализировал «раскулачивание» как с точки зрения масштабов, сроков и географии, так и судьбы спецпереселенцев и их «трудового перевоспитания». В целом, оставаясь в рамках
52 См.: Немаков Н. И. Коммунистическая партия - организатор колхозного движения (1929-1932 гг.). М., 1966.
53 Финаров А. П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР // История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М., 1963.
54 Погудин В. И. Проблема ликвидации кулачества как класса в советской историографии // Вопросы истории. 1965. № 4.
55 Селунская В. М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. М., 1961; Кукушкин Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М., 1968; Трифонов И. Я. Ликвидация в СССР эксплуататорских классов. М., 1975; Сидоров В. А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929. М., 1978.
56' Ивницкий Н. А. Классовая борьба...
21
официальной концепции, Н. А. Ивницкий сделал ряд существенных замечаний и оговорок, фактически означавших попытку ее корректировки. В частности, он подверг сомнению правильность отказа от предложения подкомиссии К. Я. Баумана принимать, при определенных условиях, «кулацкие» хозяйства в колхозы. Такое сомнение по, казалось бы, частному вопросу, означало, что под вопрос были поставлены сами методы «ликвидации кулачества как класса».
Расширение тематики сопровождалось использованием новых методологических приемов, привлечением новых источников. Появился ряд работ, в которых процесс «раскулачивания» исследовался в рамках отдельных регионов страны57. Можно говорить даже о некотором перекосе в сторону регионального исследования этой проблемы.
В литературе того периода отмечалось, что в годы второй пятилетки вытеснение «кулацких» хозяйств производилось, как правило, мерами экономического характера (установление твердых заданий по сдаче продукции, повышенное налогообложение и т. п.)58. Однако, как справедливо отмечали авторы капитального пятитомного труда по истории советского крестьянства59, этот этап ликвидации «кулачества» продолжал оставаться одним из наименее исследованных в советской историографии, что и не удивительно, так как в те времена архивы и спецхраны были недоступны для простых исследователей.
В данный период практически отсутствовали работы, посвященные проблеме «раскулачивания» на Урале как составной части процесса коллективизации. Нельзя сказать, что в те годы проблема репрессий в этом регионе вообще не затрагивалась. На страницах многих изданий, в том числе энциклопедического характера, можно было встретить упоминание о многих деятелях большевистской партии, репрессированных в 1930-х гг. Однако авторы не имели возможности рассказать об их судьбах больше. В эти годы впервые в уральскую историческую литературу стали проникать некоторые обобщающие сведения об удельном весе элементов, «направленных на перевоспитание на новостройки Урала в начале 1930-х гг.».
57 Гущин Н. Я. Классовая борьба в сибирской деревне и ликвидация кулачества как класса // Материалы научной конференции по истории Сибири, посвященной 50-летию Великого Октября (1917-1967 гг.). Томск, 1967; Каревский Ф. А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье // Исторические записки. М., 1967. Т. 80.
58 История КПСС. Т. 4. Кн. 2. М., 1970. С. 441; История социалистической экономики СССР: в 7 т. Т. 4. М., Наука, 1980. С. 353.
59 История крестьянства СССР. История советского крестьянства: в 5 т. Т. 2 / редколл. И. Е. Зеленин и др. М.: Наука, 1986.
22
Во второй половине 1980-х гг. начинается коренной пересмотр изучаемой проблематики, в том числе репрессий на Урале. Буквально за несколько лет он прошел ряд этапов. Сначала «гласность» была воспринята историками и как возможность завершить дело полной реабилитации репрессированных, начатое XX съездом КПСС. При участии общественных объединений типа «Коммунар», «Мемориал» историки на страницах уральских периодических изданий опубликовали материалы не только о «большевиках-ленинцах», незаслуженно репрессированных в 1930-е гг., но и о тех руководителях Урала, которые в период сталинизма получили ярлык «троцкистов»: Н. Н. Крестинском, С. В. Мрачковском, Л. С. Сосновском, Е. А. Преображенском и др. Характерной для публикаций тех лет была статья Н. Н. Попова «Белые и черные пятна прошлого», в которой не только упомянуты имена этих людей, но и предпринята попытка оценить тот урон, который был нанесен свердловской партийной организации в середине 1930-х гг. Благодаря усилиям этого исследователя в 1989 г. в Свердловске состоялась научная конференция «Вклад большевиков-ленинцев в революционное движение и социалистическое строительство на Урале», на которой наряду с биографическими сюжетами были подняты некоторые очень важные методические проблемы изучения репрессий, а в 1990 г. увидела свет уникальная книга «37-й на Урале».
В конце 1980-х гг. историки начинают осторожно обращаться - в рамках темы массовых репрессий - к проблеме «искажений» в политике «раскулачивания» и коллективизации. Как правило, это были выступления на конференциях60, отдельные статьи и издания брошюрного типа61.
На следующем этапе (с 1991 г.) уральские историки обратили внимание на лиц, подвергшихся репрессиям в период сталинизма, но до этого не охваченных исследованиями. В 1992 г. в Свердловске прошла научная конференция «Политические партии и течения на Урале: история сотрудничества и борьбы», в ходе которой была поднята проблема о методах борьбы большевиков со своими политическими противниками. Был опубликован сборник материалов «Дела и судьбы» о представителях научно-технической интеллигенции Урала в 1920-1930-е гг. В автономных республиках Урала активно изучались судьбы представителей национальных движений. В моно
Сельское хозяйство и крестьянство Урала: исторический опыт и современность (информационные материалы). Свердловск: УрО АН СССР, 1990.
61. Стиль и методы управления колхозами на Урале в период коллективизации. Магнитогорск, 1989.
23
графии К. И. Куликова62 проанализированы репрессии в отношении финно-угорских народов, населявших Урал. Башкирские исследователи опубликовали материалы о политических лидерах национального движения за самоопределение татар и башкир.
Современный, постсоветский этап изучения истории репрессий в СССР характеризуется обращением к вопросу цены индустриализации - для экономики, человека, нравственности, - а также расширением и углублением проблематики «раскулачивания» и разработкой новых аспектов - таких как репрессивная политика и ее последствия, принудительный труд и ГУЛАГ, судьбы бывших «социально враждебных элементов», проблемы продовольственного обеспечения спецпереселенцев63. В отдельную проблематику выделяется «спецпереселенчество». Рассматриваемый период характеризуется изданием новых документальных сборников64 и крупных статей65, проведением большого числа научных конференций по этой теме и публикацией обобщающих работ, причем как в масштабе всей страны, так и регионального уровня. Как справедливо замечает Н. Л. Рогалина, «раскулачивание выступало как выражение уравнительных, эгалитаристских настроений народа в 1917 и в 20-е гг. и являлось масштабным переделом собственности, антирыночным и псевдоколлективистским»66.
Смена научной парадигмы дала возможность Н. А. Ивницкому развить тему «раскулачивания» на новом уровне, прежде всего за счет ввода в научный оборот не известных ранее документов, в свет
62 Куликов В. М. Подготовка и проведение развернутого наступления на капиталистические элементы на Урале. 1925-1932 гг. Свердловск, 1987.
63 Аграрное развитие и продовольственное обеспечение населения Урала в 1928-1934 гг.: Сборник документов и материалов. Т. 1 / сост. Е. Ю. Баранов, Г. Е. Корнилов. Оренбург: Оренбургское литературное агентство, 2005.
64 См., например, пятитомник «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939», вышедший в издательстве РОССПЭН. Одним из последних на данный момент изданий является сборник под редакцией Н. А. Ивницкого: «Тянут с мужика последние жилы...»: Налоговая политика в деревне (1928-1937 гг.): Сборник документов и материалов / сост. Н. Е. Глущенко, М. М. Кудюкина, Н. А. Ивницкий и др.; ред-кол.: Н. А. Ивницкий (отв. ред.) и др. М.: Собрание, 2007.
65 См.: Земсков В. Н. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // СОЦИС. 1991. № 10. С. 3-21; Плотников И. Е. Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы. Документы из архивов // Отечественная история. 1995. № 1. С. 160-179 и др.
66 Рогалина Н. Л. Аграрная история СССР 1920-х - 1930-х гг. в свете новых документальных публикаций // Экономическая история: Ежегодник. 2005. М.: РОССПЭН, 2005. С. 416.
24
вышли еще три его монографии67. На богатом фактическом материале Ивницкий освещает важнейшие вопросы высылки, расселения, статуса и материально-бытового положения спецпереселенцев, а также проблемы разработки нормативной базы для спецпереселенцев и взаимоотношение центральных и местных органов власти по развитию данных вопросов. В этом цикле работ историка показаны суть и последствия репрессивной политики советской власти в деревне. Интересно, что в своих оценках политики «раскулачивания» сам автор с течением времени все дальше отходил от официального советского подхода, переходя - с некоторыми оговорками - на позиции реалистической оценки сути и результатов репрессивных методов коллективизации и «раскулачивания» в деревне 1930-х гг., и в этом смысле его первая и последняя монографии различаются существенно.
Как отмечает известная западная исследовательница Л. Виола, в центре операций по «раскулачиванию» и спецпереселению стояли структуры ОГПУ, причем занимались они преимущественно арестом и переселением 1-й и 2-й категорий «раскулаченных», 3-я же была отдана на откуп регионам68. При этом историк подчеркивает, приводя в качестве доказательства слова Г. Ягоды, что фактически даже ОГПУ не контролировало процесс «раскулачивания». В другой работе, посвященной исследуемому периоду, Виола подробно рассматривает прошлое, мотивацию и менталитет «двадцатипятитысячников»69.
Ш. Фицпатрик в своем фундаментальном исследовании, отмечая апокалиптические настроения значительной части крестьянства, обращается к проблеме стратегий, используемых российскими крестьянами, для того чтобы «справиться» с коллективизацией, это:
• «стратегия подчиненных»;
• вооруженные выступления;
• повседневное сопротивление;
• бегство70.
67 Ивницкий Н. А. Коллективизация..; он же. Репрессивная политика..; он же. Судьба раскулаченных...
68 Viola L. The Role of the OGPU in Dekulakization, Mass Deportation, and Special Resettlement in 1930. Pittsburgh: University center for international studies, University of Pittsburgh, 2000.
69 Idem. The Best Sons of the Fatherland: Workers in the Vanguard of Soviet Collectivization. NY, Oxford: Oxford University Press, 1987.
70 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы, деревня. М.: РОССПЭН, 2001.
25
«ДЕРЕВНЮ ОПУСТОШАЮТ»
СТАЛИНСКАЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ И «РАСКУЛАЧИВАНИЕ» НА УРАЛЕ В1930-Х ГОДАХ
УДК 94(47) ББК 63.3(2)615 Р19
https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_THpyczc0MTRBMkU/edit?usp=sharing
Публикация подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 10-01-00387а
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 13-01-16042д
Раков А. А.
«Деревню опустошают»: сталинская коллективизация и «раскулачивание» на Урале в 1930-х годах / А. А. Раков. -М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. - 327 с.: ил. - (История сталинизма).
ISBN 978-5-8243-1770-1
В этой работе анализируются ключевые аспекты сталинской политики по отношению к деревне на Урале в 1930-е годы. На большом документальном материале автор подробно рассматривает как социальный статус, так и имущественное положение «раскулаченных» крестьян Урала. Особое внимание уделено методическим вопросам исследования, в частности, обоснованию репрезентативности подготовленной выборки крестьянских хозяйств, ее эволюции в процессе работы, а также выделению многомерной типологии социального портрета «раскулаченных» крестьян.
Книга рассчитана как на специалистов по экономической и социальной истории СССР, так и широкую читательскую аудиторию, интересующуюся сталинской коллективизацией и «раскулачиванием» в 1930-е годы.
УДК 94(47) ББК 63.3(2)615
ISBN 978-5-8243-1770-1
© Раков А. А., 2013 © Российская политическая энциклопедия, 2013
ВВЕДЕНИЕ1
Между слухов, сказок, мифов, Просто лжи, легенд и мнений Мы враждуем жарче скифов За несходство заблуждений.
Игорь Губерман
Сегодня в России вектор внутренней политики уверенно устремился в направлении «модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии»2. Модернизация - долгосрочный ориентир в экономическом и социальном развитии, однако для того чтобы модернизировать Россию не только и не столько эффектно, сколько эффективно, важно помнить уроки прошлого. Хотелось бы отметить, что реализовать эволюционную модель «демократической» модернизации можно только после осознания ошибок модернизации предыдущей, «недемократической» - форсированной, сталинской. В этом плане глубоко символично, что новая модернизация была поставлена в повестку дня через 80 лет после «года великого перелома на всех фронтах социалистического строительства» (1929 г., по словам И. Сталина), ставшего, в свою очередь, прологом к ускоренной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства в СССР, «вечным спутником» которых была одна из
1 В названии монографии использована цитата из подборки наиболее характерных «нездоровых» настроений крестьянства в Сводке организационно-инструкторского отдела Златоустовского окрисполкома о ходе работ по ликвидации «кулачества» как класса и настроении населения в деревне и городе (не позднее 27 марта 1930 г.). Подробнее см.: Аграрное развитие и продовольственное обеспечение населения Урала в 1928-1934 гг.: Сборник документов и материалов. Т. 1 / сост. Е. Ю. Баранов, Г. Е. Корнилов. Оренбург: Оренбургское литературное агентство, 2005. С. 62.
2 Послание Федеральному Собранию Российской Федерации / Сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/5979 (дата обращения: 06.12.2010).
5
наиболее трагичных кампаний в советской истории, а именно -«раскулачивание»3.
Сегодня вопрос о предпочтительном пути развития деревни и, следовательно, о социальной политике на селе, известный еще с 1880-х гг. как спор между марксистами и народниками, является одним из наиболее обсуждаемых не только в рамках конкретной научной парадигмы, но и на уровне широкой общественной дискуссии, стал «полем битвы» за умы и души сограждан. Точкой отсчета в новейшем дискурсе о сильных индивидуальных и коллективных хозяйствах принято считать коллективизацию сельского хозяйства в СССР, обусловившую последующее «раскулачивание» крестьян4, которое логично вписывается в феномен сталинизма.
На данном этапе научных дискуссий коллективизация рассматривается уже не как исключительно экономическое мероприятие, а как этатизация, связанная с насильственным отделением производителей - крестьян - от основных средств производства5. Помимо перекачки из деревни в город средств, необходимых для осуществления индустриализации, коллективизация стала фактором массовой миграции населения из деревни в город, а также способствовала ликвидации имущественной дифференциации крестьянства.
Как отмечает Н. Л. Рогалина, главный модернизационный конфликт - это «противоречие между уравнительными установками общинного, а затем колхозного крестьянства, ориентированного на моральную экономику и этику выживания, и шагами новизны, свя
3 Термин «раскулачивание» является сталинской идеологемой, поэтому он закавычен. Аналогичным образом автор поступал и с однокоренными «раскулачиванию» терминами. Проблема использования идеологем связана с отсутствием в данной области в настоящий момент разработанного и общепризнанного научного терминологического аппарата. Во-первых, и сегодня в некоторых исследованиях термин «раскулачивание» используется без кавычек (например, в монографии Н. А. Ивницкого «Судьба раскулаченных в СССР», изданной в 2004 г., или в пятитомном издании документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание», вышедшим в свет в 1999-2006 гг. под редакцией В. П. Данилова, и др.), а во-вторых, предлагаемый вместо «раскулачивания» термин «раскрестьянивание», на наш взгляд, не имеет универсального характера, и вопрос о корректности его применения до сих пор остается достаточно дискуссионным.
4 Более ранний опыт работы автора над темой «раскулачивания» см. в монографии: Раков А. А. Социально-экономические аспекты «раскулачивания» крестьян Южного Урала (1930-1934 гг.). М.: МАКС Пресс, 2012.
5 См., например: Кущетеров Р. М. Насильственный метод аграрных преобразований в советской деревне. Автореф. дис.... докт. ист. наук. СПб., 1995. С. 37-39; Вишневский А. Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 43.
6
занными с цивилизационными механизмами частной собственности и хозяйственной свободы»6.
В этой связи хотелось бы восстановить попранную справедливость: в исторической науке принято называть модернизацию рассматриваемого периода «сталинской» - чаще в качестве априорного плюса диктатору, - но при этом данный эпитет широко не применяется к «инструментам» сталинской модернизации и индустриализации - коллективизации и «раскулачиванию». Думаю, хотя это и менее славные для «отца народов» кампании, забывать об их инициаторе не следует, поэтому полагаю логичным считать коллективизацию и «раскулачивание» также «сталинскими» и применять этот эпитет при описании соответствующих процессов.
Как отмечает историк М. Левин, индустриальный подход к сельскому хозяйству представлялся наикратчайшим путем революции в аграрной экономике страны. Казалось, как только трактор заменит плуг, впечатляющие результаты непременно последуют7.
О сталинизированной ментальное™
и ее роли в формировании отношения к истории
Теме сталинской коллективизации и «раскулачивания» в последнее время уделяется много внимания, особенно в СМИ. Последние буквально реанимируют ортодоксов «государственной школы», которые, получив трибуну и широкие возможности для манипуляций по формированию общественного мнения, пытаются доказать, что коллективизация по-сталински была жизненно необходима Советскому Союзу, а «раскулачивание» оказалось лишь досадным «перегибом» или «извращением партийной линии». Ну и что, что не получилось? Хотели-то как лучше! Подлинный же научный интерес к теме объясняется весьма просто: к 1926 г. 73 % населения СССР составляли именно крестьяне, и проводимая руководством страны политика не могла не сказаться самым сокрушительным образом на столь огромной массе населения, тем более учитывая традиционно крепкие родственные связи между крестьянскими семьями, при этом Урал к началу 1932 г. становится крупнейшим районом спецпоселений. Интересно, что до 1933 г. спецпереселенцы почти полностью состояли из «раскулаченных» крестьян, и лишь затем в их составе по
6 Рогалина Н. Л. Методологические проблемы изучения российско-советской модернизации // Проблемы методологии отечественной истории и культурологи: материалы конференции. М: ГОУ ВПО МГУЛ, 2009. С. 27.
7 Левин М. Советский век. Пер. с англ. В. Новикова, Н. Копелянской. М.: Европа, 2008. С. 123.
7
явилась сравнительно небольшая примесь в лице других категорий ссыльных8.
Учитывая важность озвученной темы, следовало бы договориться: доверяем ли мы (и если да, то в какой степени?) экспертным суждениям. При этом экспертами в данной области должны выступать профессиональные историки, долгое время занимающиеся данной темой и хорошо знакомые с архивными документами соответствующего периода.
Россиянам, апеллирующим к имперскому прошлому России, великодержавно ностальгирующим по оказавшейся неконкурентоспособной советской империи, хочется думать о родной стране и ее истории лучше, чем они были в действительности. Именно поэтому не затихают диспуты о хрупком балансе «личность - государство», а сталинизированная российская ментальность оказывается заложником политтехнологов, искусно подбрасывающих в нужный момент очередные «идеологические дрова» в медленно тлеющий костер имперское™.
По сути, история или поле, на котором в данное время устанавливаются и закрепляются в массовом сознании исторические факты и тенденции, напоминает отечественный дореволюционный суд после реформы Александра II - суд, основанный на принципах состязательности, где победа часто остается не за тем, кто действительно прав, ведь справедливость и решение суда - вещи принципиально различные, а за тем, кто смог доказать, что прав.
Находясь с визитом в Польше 6 декабря 2010 г., Президент России, а ныне - Председатель Правительства РФ Д. А. Медведев, выступая на Российско-польском форуме общественности, отметил: «...мы готовы к тому, чтобы обсуждать самые трудные, самые мрачные, самые тяжелые страницы нашей совместной истории. Ведь проблема заключается зачастую не в том, чтобы не помнить правды, а в том, чтобы сказать эту правду и готовым быть принять эту правду»9. Хочется верить, что слова эти в полной мере предназначены не только для международного, но и внутреннего использования, что представляется не менее важным. Задача историка в данной ситуации -выявить упомянутую «правду», какой бы она ни была, а не менять по старой доброй ура-патриотической традиции «прошлое к лучшему», одну «правду» на другую в угоду сиюминутной конъюнктуре, поскольку ни само прошлое, ни количество жертв от наших заявлений уже не изменится. Тезис о материальности мысли, к сожалению, «не работает» ретроспективно.
8 Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930-1960. М.: Наука, 2003. С. 45.
9 Российско-польский форум общественности / Сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/news/9715 (дата обращения: 06.12.2010).
8
Нельзя не согласиться с М. Левиным, что глубокий анализ политики коллективизации с учетом объективных условий и потребностей страны опровергает тезис об исторической оправданности репрессивной политики Сталина10. Данный вывод далеко не нов, поэтому поистине странно, что, обладая такими огромными массивами уже рассекреченных документов, детально описывающих репрессии, люди до настоящего времени с настороженностью и неприятием воспринимают характеристику сталинской коллективизации и «раскулачивания» как преступления власти против собственного народа. Да, сталинские репрессии неприятно и болезненно осознавать, но это наша история, это та «правда», о необходимости принятия которой говорилось выше.
Это тем более актуально, что Россия - страна, где историческая правда уже долгое время весьма успешно исполняет «на бис» роль нелюбимой и некрасивой падчерицы, которая по большому счету в семье никому не нужна. Отсутствие более или менее консолидированной позиции по основополагающим для любой нации историческим вопросам еще больше усиливает разобщенность россиян.
Впрочем, дадим слово очевидцам трагедии. Ольга Адамова-Слиозберг в воспоминаниях так описывает реакцию своего мужа, биолога, доцента университета Ю. Закгейма на горе в семье их домработницы Маруси, муж которой был «раскулачен», а дети вследствие этого умерли: «...революция не делается в белых перчатках»11, «трудно поверить, что он так уж не виновен», «лес рубят - щепки летят»12. Слова, ставшие трагическим символом целой эпохи, сейчас, когда известны масштабы репрессий, выглядят поистине жалким оправданием. Мог ли подумать успешный биолог, что совсем скоро те самые «щепки» по злой иронии полетят как раз в него и больно ранят всю его семью, сломав ей жизнь, раздавив ее репрессиями? На собственном опыте испытала Ольга Львовна, сколь пророческой оказалась фраза Ж. Дантона о революции, пожирающей своих детей.
Несложно понять ее чувства после смерти Сталина: «А вдруг какой-нибудь Маленков, Берия, черт, дьявол поддержит этот колосс и подопрет его еще миллионом трупов? Этак он простоит еще лет двадцать, на мой век и хватит»13. Это слова человека, сполна испившего чашу страданий и унижений, человека, судьба которого стала
10 Левин М. Российские крестьяне и советская власть. Исследование коллективизации // Отечественная история. 1994. № 4-5. С. 47.
11 Во всех приведенных в монографии цитатах сохранены авторские орфография, синтаксис и стиль.
12. Адамова-Слиозберг О. Л. Путь. 3-е изд. М: Возвращение, 2009. С. 19. 13 Там же. С. 249.
9
увы! - не уникальной, но типичной страницей в истории страны того времени.
Однако есть люди, готовые принести в жертву... нет, не себя, но других «обычных» людей. Им следует взглянуть на длинный список «необычных», с их точки зрения, жертв сталинского террора. Например, на Георгия Демидова, ученика Нобелевского лауреата Льва Ландау, талантливейшего физика, который 14 лет провел на Колыме, этой «чудной планете», как ее называли сами арестанты. Или на Николая Вавилова, генетика с мировым именем, имевшего несчастье вызвать глубокую личную неприязнь у И. Сталина, который отправил его в тюрьму, где ученый и умер в 1943 г. Любопытный факт: царское правительство знало о наличии на Колыме запасов золота, но не настаивало на организованной его добыче в промышленных масштабах ввиду особых природных условий, прежде всего - неимоверно низкой температуры воздуха, делавшей невозможной работу там без вреда для здоровья. Советскому правительству подобного рода нравственные проблемы посылать на Колыму новых арестантов никогда не мешали. Кстати, тезис об управляемости «большого террора» «сверху» считается в исторической науке доказанным14.
Невольными и невинными жертвами15 сталинской коллективизации и «раскулачивания» стали и дети. «Отец мой умер в Севураллаге в ноябре сорок первого, - пишет в своем исследовании ссыльный Вадим Макшеев, - мама и шестилетняя сестренка Светлана скончались на Васюгане от голода в октябре сорок второго. Обе в один день...»16 Один их моих респондентов, И. Л. Утяганова, в интервью говорит, что «главной потерей была смерть маленькой дочери дяди: она простудилась в дороге и умерла. Уже в ссылке у дяди утонул сын (тоже малолетний. - А. Р.)» (См. Приложение № 23). Совершенно солидарен с М. Чудаковой, задавшей риторический вопрос: «Зачем советской власти была нужна голодная смерть ребенка?.. Смерть миллионов ссыльных детей?»17
14 Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД № 00447. М., 2008. С. 402; Хаустов В, Саму-эльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. М, 2009. С. 326-327.
15 Автор понимает: жертва не может быть «виновной» по определению, однако речь идет о том, что если для репрессий над крестьянами формальным и моральным «оправданием» существовавшей власти являлась проведенная модернизация страны, то погибшие дети даже в эту чудовищную схему никоим образом не вписывались.
16 Макшеев В. Н. Спецы. Исследование. Томск: СК-Сервис, 2007. С. 4.
17 Там же.
10
Развал деревни на социалистических началах
Предпосылкой к намечавшимся процессам стал XV съезд ВКП(б) 1927 г., на котором принимаются «Директивы к составлению пятилетнего плана». В них, помимо прочего, указывалось на необходимость расширения накопления в индустрии, что означало неизбежное перекачивание средств из сельского хозяйства, связанное с насильственными внеэкономическими методами. Вопрос о морально-этической стороне, о соотношениях цели и средств ее достижения советским руководством даже не ставился. При этом в качестве инструментов обескровливания деревни для нужд индустриализации в 1920-х гг. использовались как «ножницы цен», так и государственная монополия на торговлю хлебом. Срыв хлебозаготовок в 1928 г. стал поводом к свертыванию нэпа и началу массовой коллективизации сельского хозяйства (в отличие от 1917-1918 гг., когда появились первые единичные коллективные хозяйства. - А. Р.). Кризис хлебозаготовок нашел свое отражение и в событиях, происходивших на территории Уральской области18.
Одним из самых драматичных эпизодов коллективизации стала так называемая «ликвидация кулачества как класса»19. В феврале 1930 г. во всех селах Уральской области прошли собрания с повесткой «О ликвидации кулачества как класса и выселении кулаков с конфискацией имущества»20. Согласно информационному докладу Уральской областной прокуратуры от 02.04.1930 г., среди выселенных к этому времени крестьян насчитывалось до 75 % нетрудоспособных, много стариков в возрасте 80-85 лет, которые были не в состоянии идти и оказались брошены на произвол судьбы. Среди конвоируемых на Север суровой зимой 1930 г. дети составляли около 40 %. По сообщениям информаторов, «груднички», как и многие престарелые, не выдержав тягот дороги, умирали. Март - зимний месяц не только в Западной Сибири, но и на Урале.
18 О ситуации с хлебозаготовками см.: по предложению Политбюро ЦК ВКП(б) - Приложение № 1«А» (1-3); о положение на Урале - Приложение № 1«Б».
19 Отметим, что употребление вслед за И. В. Сталиным теоретически неверного клише «ликвидация кулачества как класса» («кулачество», согласно ленинскому определению, не было классом) давно уже стало «общим местом» в работах на заданную тему. Подробнее см.: Цыганов В. Бумеранг коллективизации. Политика ликвидации кулачества на Урале: как это было? // На смену! 1990. 14 ноября. С. 1.
• . 20 О том, как «раскулачивание» начиналось на Урале, см. Приложение №2. "
11
Отметим, что доступ к засекреченным ранее материалам стал возможен благодаря перестройке политической системы, которая в разы ускорила работу в архивах СССР в 1988-1991 гг. по уточнению режима хранения архивных документов и снятию с них ограничений на доступ. Плодами этой работы стало правовое закрепление общедоступности российских архивов в «Основах законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах» (1993 г.). В это же время в библиотеках страны были ликвидированы последние оплоты неприступности - спецхраны.
После рассекречивания значительных массивов архивных документов именно в последнее двадцатилетие заметно увеличилось число работ, описывающих историю «раскулачивания» в различных регионах страны21, но в рамках Урала эта тема - в плане использования первичных данных - все еще остается мало изученной. Также отметим, что после смерти одного из крупных специалистов по истории советского и российского крестьянства XX в. В. П. Данилова (04.03.1925 - 16.04.2004) исследовательский интерес к заданной теме несколько ослаб22, хотя она далеко не исчерпана. В связи с этим заметим, что ранее исследование проблемы «раскулачивания» строилось в основном на данных, агрегированных на уровне крупных регионов; целенаправленному же анализу данных с мест уделялось значительно меньше внимания.
Одновременно с «гласностью» в науке возрастает удельный вес междисциплинарных исследований. Междисциплинарный подход позволяет по-новому взглянуть на извлекаемую из источников информацию, применить новые принципы ее обработки23 - таким, ка
21 См., например: Уйманов В. Н. Массовые репрессии в Западной Сибири в конце 20-х - начале 50-х гг. Автореф. дис.... канд. ист. наук. Томск, 1995; Еремин А. С. Коллективизация крестьянских хозяйств на Среднем Урале (Ирбитский феномен). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 1997. Для ознакомления с историографическим обзором темы «раскулачивания» на Урале в постсоветский период см.: Раков А. А. Раскулачивание на Урале: новейшая отечественная историография // Новый исторический вестник. 2007. № 1 (15). С. 94-100.
22 Крупные сборники документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы: в 4 т.» и «Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. 1930-1940: в 2 кн.», в подготовке которых В. П. Данилов принимал самое активное участие, полностью были опубликованы уже после его смерти, чем, пожалуй, только подчеркнули, какого выдающегося исследователя потеряла историческая наука.
23 Подробнее см.: Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования / И. Д. Ковальченко. Отделение историко-филологических наук. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2003. С. 118-140.
12
кие предлагает, в частности историческая информатика. Как отмечал патриарх отечественной квантитативной истории академик И. Д. Ко-вальченко, «отличительной чертой развития науки в эпоху научно-технической революции являются ее все углубляющиеся математизация и компьютеризация. Сейчас уже нет таких областей науки, в которые в той или иной мере не вторглись бы математические методы, электронные вычислительные машины и другая техника»24. Это направление нашло свое отражение и в данной книге. Вообще, надо сказать, что эта работа представляет собой сплав социальной, экономической, демографической и политической истории, выполненный с использованием методов статистики.
Отметим, что «раскулачивание» в различных регионах страны происходило по-разному, поэтому, с нашей точки зрения, особенно важно выявить региональную специфику «раскулачивания» на микроуровне, то есть обратиться к местным массивам неопубликованных архивных данных. В предлагаемой работе мы проанализировали «раскулачивание» крестьян Уральской области и попытались выявить характерные черты этого «раскулачивания».
Сталинская форсированная модернизация, принявшая форму ускоренной индустриализации как важнейшего условия реализации стратегической цели - построения социализма в одной стране, могла опираться только на внутренние источники финансирования, одним из которых стала деревня, точнее - отъем средств у крестьянства.
В этих условиях «раскулачивание» привело к созданию слабых колхозов, причем фактически «раскулачивание», вопреки официальным постановлениям, опережало коллективизацию, а не шло параллельно. Крестьяне сопротивлялись террору и насильственной коллективизации. Как отмечают составители сборника документов о колхозной жизни на Урале X. Кесслер и Г. Е. Корнилов, окончательная победы властей стала возможной благодаря двум факторам: это крупномасштабный голод 1932-1933 гг. и смена государственной политики по отношению к селу после окончания голода25.
Необходимость изучения механизмов «раскулачивания» (с учетом местной специфики) и создания социального портрета «раскулаченных» крестьян обусловлена рядом причин. Коллективизация и «раскулачивание», будучи составными частями насильственных методов становления и упрочения социалистической системы в 1920-1930-х гг., привели к далеко идущим последствиям, которые дают о
24 Там же. С. 310.
' 25 Колхозная жизнь на Урале. 1935-1953 / сост. X. Кесслер, Г. Е. Корнилов. М: РОССПЭН, 2006. С. 5-6.
13
себе знать и сегодня, и оказали существенное влияние на социально-демографическую ситуацию в стране, нарушили веками устоявшиеся морально-этические традиции народа, подорвали основу сельского предпринимательства.
Методология и теоретическая база исследования
В связи с рассекречиванием новых массивов документов возникает настоятельная необходимость исследования неопубликованного архивного материала. Несмотря на появление в последнее время ряда обобщающих работ по теме «раскулачивания» и устойчивый интерес к данной теме со стороны публицистов, вопрос этот далеко не исчерпан. Думается, что именно сейчас, когда спал ажиотаж публицистики26, и журналисты утратили к теме интерес, настала пора серьезной, скрупулезной работы, главным образом на местах, так как масштаб появлявшихся в последнее время исследований не опускался ниже регионального уровня.
Своевременность реконструкции социального портрета «раскулаченных» крестьян, предпринятая в данной работе, подчеркивается как признанием современной историографией необходимости изучения микроистории, так и выходом в свет работ, посвященных воссозданию социального портрета других категорий репрессированных: «бывших»27 или «лишенцев»28.
Основой для микроисторического исследования стали три созданные автором базы данных по «раскулаченным» крестьянам:
26 Примером журналистского ажиотажа могут служить появившиеся в западной прессе статьи о финансировании (по гранту) известным американским филантропом Дж. Соросом Музея коллективизации и «раскулачивания» Павлика Морозова на Урале (в Герасимовке, на родине «героического пионера»). Подробнее о проекте см.: Reynolds М. A Soviet Legend Dies Hard // Los Angeles Times. 2002. November 12. P. Al, A6, A7; McMahon C. A Stalin-Era Boy Still Hides In State Myth Old Lies Serve New Leaders, But Some Want Truth Exposed // Chicago Tribune. 2001. March 23. P. 1, 3.
27 Смирнова Т. M. Социальный портрет «бывших» в Советской России 1917-1920 годов. (По материалам регистрации «лиц бывшего буржуазного и чиновного состояния» осенью 1919 г. в Москве и Петрограде) // Социальная история. М.: РОССПЭН, 2000. С. 87-126.
28 Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): Сб. документов / сост. Е. В. Байда, В. М. Кириллов, Л. Н. Мазур и др.; отв. ред. Т. И. Слав-ко. Екатеринбург: УрГУ, 1996; Тихонов В., Тяжельникова В., Юшин И. Лишение избирательных прав в Москве в 1920-1930-е годы. Новые архивные материалы и методы обработки. М.: Мосгосархив, 1998.
14
1. База данных «"Раскулаченные" крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» (БД «РКЮУ»), которая является единственным информационным хранилищем, объединяющим все известные нам и доступные на сегодня персональные данные на 1461 «раскулаченную» семью Южного Урала с полным описанием имущественного положения из восьми архивов Челябинской области29.
2. База данных «Спецпоселенцы на Южном Урале (1930— 1934 гг.)» (БД «СЮУ»), которая была сформирована с помощью механической выборки 1200 семей спецпоселенцев из архива Информационного центра ГУВД Челябинской области, «раскулаченных» в других регионах, но переселенных на Южный Урал30.
3. База данных «"Раскулаченные" крестьяне Оренбуржья31 (1930-1934 гг.)» (БД «РКО») на 210 «раскулаченных» семей, сформированную в СУБД Microsoft Access, по 34 параметрам.
29 Отметим, что опубликованные ранее результаты исследования содержали анализ БД «РКЮУ», состоящей сначала из 277, затем 754, потом 1024 и, наконец, 1461 «раскулаченную» семью, то есть по мере получения данных и обсуждения новых результатов работа значительно эволюционировала. Данный проект по изучению «раскулаченных» крестьян продолжается уже весьма долгое время. Подробнее см.: Раков А. А. Опыт анализа кулацкого хозяйства 1930 года: экономико-правовой и политический аспекты (создание базы данных по материалам Троицкого районного архива) // Южный Урал в судьбе России (к 70-летию Челябинской области: Материалы научно-практической конференции). Челябинск, 2003. С. 164-167; он же. К вопросу обоснования репрезентативности просопографической базы данных «Раскулаченные крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» // Вестник молодых ученых исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Труды международной научной конференции «Ломоносов-2007». Лучшие доклады по историческим наукам. М.: МГУ, 2007. С. 115-133; он же. База данных «Раскулаченные крестьяне Южного Урала (1930-1934 гг.)» и ее анализ // Круг идей: междисциплинарные подходы в исторической информатике. Труды X конференции Ассоциации «История и компьютер» / под. ред. Л. И. Бород-кина, И. М. Гарсковой. М.: Изд-во МГУ, 2008. С. 236-279.
30 См., например: Раков А. А. О механизме создания и особенностях формирования БД «Спецпоселенцы на Южном Урале (1930-1934 гг.)» // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». № 36: Материалы XII конференции АИК. Октябрь 2010 г. М.: Изд-во Московского университета, 2010. С. 78-80.
31 Дело в том, что в 1930-х гг. Оренбургская область входила в состав Средне-Волжского края, а не Уральской области, непосредственно ассоциируемой с Уралом, соответственно, Оренбуржье нельзя рассматривать в качестве Южного Урала, который был частью Уральской области, применительно к указанному периоду, поэтому полученная информация и была проанализирована отдельно.
15
Не отрицая значения экономических и социальных целей «раскулачивания», полагаю, что больше внимания следует уделить проблеме его цены, а именно нравственному аспекту этой темы, судьбам людей, обвиненных государством в том, что не может рассматриваться (в рамках общепринятых правовых норм) в качестве преступления. Указ Президента СССР от 13.08.1990 г. № 556 признал проводившиеся против крестьян репрессии незаконными, а закон «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 г. № 1761-1 признал право пострадавших на реабилитацию, но ни один закон не реабилитировал всех жертв поименно.
Сформированные базы данных «РКЮУ» и «РКО» могут существенно помочь в деле персональной реабилитации жертв политических репрессий. Это особенно важно сейчас, когда согласно результатам опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2006 г., 47 % россиян в целом положительно оценивают роль И. Сталина в истории нашей страны и только 29 % - отрицательно (еще 24 % затруднились с ответом)32.
На Западе при подготовке монографических исследований принято объяснять, в рамках какой теории (не методов или методик, а именно теории) может рассматриваться труд автора. В России после затяжного кризиса научной теории, связанного с крахом марксистско-ленинской методологии, данная лакуна в современных исследованиях часто остается незаполненной. В этой связи полезно было бы упомянуть теорию прав собственности (property rights theory) Дугласа С. Норта (Douglass С. North), лауреата Нобелевской премии по экономике. Впрочем, говоря о теории прав собственности, следует хотя бы упомянуть Р. Г. Коуза (R. Н. Coase), А. Алчиана (A. Alchian), Г. Демсеца (Н. Demsetz), Й. Барзеля (Y. Barzel) и Т. Эг-гертсона (Т. Eggertsson), которые сделали многое для развития этой концепции. Одним из основных институтов, влияющих на экономический рост, по мнению Норта, является система прав собственности. Хорошо определенная система прав собственности может создать условия для быстрого экономического роста, а плохо определенная может сдерживать этот рост на протяжении столетий - так полагал Норт в своих ранних работах (1976 г.). В более поздних исследованиях (1990 г.) он попытался объяснить существующие исключения, то есть определить, почему не во всех странах, где существует развитая система прав собственности, наблюдается экономический рост. Норт сравнил себя с А. Смитом и К. Марксом в том плане, что все
32 XX съезд КПСС: разоблачение культа личности / База данных Фонда «Общественное мнение». URL: http://bd.fom.ru/report/map/projects/finfo/ оЮ608/оЮ60822 (дата обращения: 06.12.2010).
16
они поставили успешное экономическое развитие в зависимость от эффективности существующего режима прав собственности, правда, сделали это по-разному33. В нашем случае можно с полной уверенностью сказать, что запрет частной собственности и экспроприация у крестьян имущества, заработанного их собственным трудом, как и утрата ими «чувства собственника» в результате раскрестьянивания деревни оказали решающее влияние на падение производительности в сельском хозяйстве и его последующую деградацию, которую российская деревня переживает и по сей день.
Историография проблемы
За восемь десятилетий изучения различных аспектов истории советского «раскулачивания» сложилась обширная и весьма разнообразная литература, написаны сотни исследований, среди которых особенно следует отметить работы В. П. Данилова34, Н. А. Ивницко-го35, Ю. А. Мошкова36, Н. Л. Рогалиной37, Т. И. Славко38, Н. Я. Гущина39, В. В. Кондрашина40 и др. Отметим, что в настоящем обзоре наше внимание было в основном сконцентрировано на уральской историо
33 North D. С, Thomas R. P. The Rise of the Western World. A New Economic History. Cambridge, University Press, 1976. P. 157-158.
34 Данилов В. П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР. М., 1957.
35 Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М.,1972; он же. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М., 1994; он же. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М., 2000; он же. Судьба раскулаченных в СССР. М.: Собрание, 2004.
36 Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1928-1932 гг.). М.,1966.
37 Рогалина Н. Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: МГУ, 1989.
38 Славко Т. И. Раскулаченные спецпереселенцы на Урале (1930-1936). Сборник документов. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1993; Судьба раскулаченных спецпереселенцев на Урале (1930-1936 гг.): Сборник документов / сост. А. Э. Бедель, Т. И. Славко. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1994; Славко Т. И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936. М.: Мос-госархив, 1995.
39 Гущин Н. Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934 гг.): методы, социально-экономические и демографические последствия. Новосибирск, 1996.
40 Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М.: РОССПЭН, 2008.
17
графии политики коллективизации и «раскулачивания», на охват всей историографии данной проблемы с различными региональными спецификами автор не претендовал.
В результате демократических преобразований 1990-х гг. акценты в исследовании проблемы «раскулачивания» - равно как и по другим сюжетам отечественной истории - были коренным образом пересмотрены. Точка зрения на «раскулачивание» изменилась: с традиционной советской, знаково представленной в «Истории ВКП(б). Краткий курс», где «раскулачивание» деревни объяснялось необходимостью обеспечить индустриализацию страны на более реалистичную, ее выразители акцентируют внимание на репрессивных методах государства в политике по отношению к деревне в 1930-х гг. и поднимают вопрос о соотношении цели и средств ее достижения.
Впрочем, даже сегодня находятся исследователи, так или иначе оправдывающие репрессивную политику сталинского режима. Так, иркутский историк А. В. Шалак считает, что «депортация определенных народов диктовалась не содержанием национальной политики советского руководства, а исключительно мерами по обеспечению безопасности государства»41. Позиция автора становится более понятной, если обратиться к его же рецензии на книгу «ГУЛАГ: Экономика принудительного труда», где Шалак пишет: «...если мы будем продолжать оценивать историю своей страны с "морально-правовых" подходов "цивилизованных стран", ничего мы в своей истории не поймем...»42
Начало «критического поворота»43 относится к рубежу 1980-х -1990-х гг., и связано прежде всего с такими вехами, как горбачевская перестройка, начавшаяся в СССР в 1985 г., августовский путч 1991 г. и крах советской политической системы в октябре 1993 г. - событиями, которые поставили страну перед необходимостью выбора новой политической парадигмы.
Под знаком «гласности» в советском обществе родилась дискуссия о расширении возможностей марксистской методологии исторического познания, постепенно переходящая в ее критику в отечественной публицистике конца 1980-х гг. (Ю. Афанасьев, Л. Баткин,
41 Шалак А. В. Численность, состав и расселение спецпоселенцев в Восточной Сибири (вторая половина 1930-х - конец 1950-х гг.) // Историко-экономические исследования. 2005. Т. 6. № 1-3. С. 45.
42 Он же. Что происходит, когда историю... С. 183.
43 Под «критическим поворотом» в российской историографии учеными понимаются переломные изменения, связанные с коренной переоценкой основных исторических вопросов вследствие кризиса марксистской идеологии и методологии в Советском Союзе.
18
Ю- Буртин, А. Бутенко, И. Клямкин, В. Селюнин, Г. Попов, А. Цип-ко). Именно процесс демократизации сделал возможным неконъюнктурное изучение многих исторических тем. На примере одного из самых трагичных эпизодов коллективизации - «раскулачивания» в отдельном регионе - мы постараемся проследить смену приоритетов в российской историографии относительно «критического поворота»: до, во время и после.
Согласно общепринятой периодизации в историографии коллективизации и «раскулачивания» принято выделять два периода: советский и постсоветский, внутри которых предлагается более подробное хронологическое деление.
Остановимся на основных этапах исследования интересующей нас темы и сосредоточим внимание на постсоветском периоде изучения сталинской коллективизации и «раскулачивания», так как именно этот период остается на сегодняшний день наименее освещенным в отечественной историографии.
В конце 1920-х - середине 1930-х гг. о коллективизации и «раскулачивании», как правило, шла речь в статьях и выступлениях партийных деятелей, организаторов и непосредственных руководителей проведения политики «раскулачивания» либо в работах публицистов, журналистов и пропагандистов, пытавшихся подробнее рассказать о новой политике партии, объяснить ее доступным языком, обосновать ее необходимость, поэтому указанные статьи и выступления не имели сколько-нибудь выраженного исследовательского характера (наиболее интересные работы партийных деятелей за соответствующий период рассмотрены в п. 1.1.). По меткому замечанию авторов историографического очерка строительства социализма в СССР, эти работы представляют интерес «в первую очередь при изучении форм и методов партийно-политической агитации»44.
В середине 1930-х - первой половине 1950-х гг. отечественная историческая литература находилась в еще более жестких идеологических рамках, чем в предыдущие годы. После выхода «Истории ВКП(б). Краткий курс», которая, кстати, сегодня числится - кто бы мог подумать после десятимиллионных тиражей! - в Отделе редких книг ГПИБ, тема «ликвидации кулачества как класса» стала считаться исчерпывающе изученной. Партийное руководство заявляло, что переход в 1929 г. от курса на ограничение «кулачества» к политике «ликвидации кулачества как класса» на основе сплошной коллективизации преследовал три основных цели: уничтожение эксплуататорского класса; освобождение средств, необходимых для индустри
4.3ак Л. М., Лельчук В. С, Погудин В. И. Строительство социализма в СССР. Историографический очерк. М.: Мысль, 1971. С. 25.
19
ализации; улучшение жизни бедняцко-середняцкого крестьянства45. Соответственно, дальнейший научный поиск не поощрялся. Впрочем, даже признавая отдельные «перегибы»46, власти следовали собственной логике: сожалея о «раскулаченных» «по ошибке» крестьянах-середняках, они тем не менее признавали, что «кулаков» уничтожать не только можно, но и нужно.
Продолжались и исследования смежных тем, имевших большое значение и для изучения политики «раскулачивания». Примером может служить работа М. Я. Залесского47, показавшего на основе анализа законодательных и директивных актов, а также статистических материалов, приоритеты (классовые) налоговой политики в 1920-х - середине 1930-х гг. С конца 1940-х гг. интерес к теме «раскулачивания» начинает возрождаться. Был подготовлен ряд кандидатских диссертаций, исследовавших проведение «ликвидации кулачества как класса» в рамках отдельных регионов48. В то же время появляются работы, имеющие обобщающий характер49.
В связи с началом хрущевской «оттепели» в конце 1950-х - первой половине 1960-х гг. и особым вниманием со стороны руководства к сельскохозяйственной отрасли расширяется проблематика аграрных исследований, появляются документальные сборники по истории коллективизации и крестьянства50. Новые идеи в разработке проблем, связанных с предпосылками коллективизации, появляются в работах В. П. Данилова и Ю. А. Мошкова51. Первый доказал отсутствие не
45 История ВКП(б). Краткий курс / под ред. Комиссии ЦК ВКП(б). М.: Государственное издательство политической литературы, 1938. С. 290-292.
46 Там же.
47 Залесский М. Я. Налоговая политика Советского государства. М., 1940.
48 Извекова А. К. Сплошная коллективизация и ликвидация кулачества как класса на Кубани. Дисс. на ... канд. ист. наук. М, 1948; Уваров В. Д. Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации в УССР. Дисс. на ... канд. ист. наук. Киев, 1949; Гусев Т. К. Борьба за ликвидацию кулачества как класса на основе сплошной коллективизации в потребляющей полосе РСФСР (на материалах областей и автономных республик Горьковского края). Дисс. на ... канд. ист. наук. М., 1950.
49 Глазерман Г. Е. Ликвидация эксплуататорских классов и преодоление классовых различий в СССР. М., 1949; Абрамов Б. А. Ликвидация кулачества как класса на основе сплошной коллективизации сельского хозяйства // Исторические записки. М., 1951. Т. 38; он же. Партия большевиков - организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952.
50 См., например: Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. М., 1963.
51 Данилов В. П. Указ. соч.; Мошков Ю. А. Указ. соч.
20
обходимой материально-технической базы для производственной кооперации деревни к концу 1920-х гг., а второй предложил делать различие между «кулацкими» и «зажиточными» хозяйствами.
В это же время формируется официальная точка зрения на причины «перегибов», допущенных при коллективизации советской деревни: «перегибы» объясняются неправильными установками И. Сталина по вопросу «ликвидации кулачества как класса» и ошибками в темпах коллективизации52, что вполне укладывается в русло начатой Н. С. Хрущевым десталинизации.
Развитием изучения судьбы бывших «кулаков» стала статья уральского исследователя А. П. Финарова53, который показал не только процесс «трудового перевоспитания раскулаченных», но и героизм многих из них на фронтах Великой Отечественной войны. Значимым достижением историографии того периода стала осознанная историками необходимость осмыслить историю исследования и степень изученности темы. Историографическому анализу была посвящена специальная статья В. И. Погудина54.
В последующее два десятилетия продолжалась разработка темы коллективизации, «ликвидации кулачества как класса» и такого аспекта, как «трудовое перевоспитание бывших кулаков».
В отдельных работах, опиравшихся на статистику и архивные источники, происходившие в деревне процессы исследовались через призму классовой борьбы55. Именно в это время вышел один из наиболее содержательных в рассматриваемый период трудов - монография Н. А. Ивницкого56. На большом фактическом материале автор показал формы и особенности классовой борьбы в деревне. Опираясь как на опубликованные, так и на ранее не публиковавшиеся архивные источники, он проанализировал «раскулачивание» как с точки зрения масштабов, сроков и географии, так и судьбы спецпереселенцев и их «трудового перевоспитания». В целом, оставаясь в рамках
52 См.: Немаков Н. И. Коммунистическая партия - организатор колхозного движения (1929-1932 гг.). М., 1966.
53 Финаров А. П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР // История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М., 1963.
54 Погудин В. И. Проблема ликвидации кулачества как класса в советской историографии // Вопросы истории. 1965. № 4.
55 Селунская В. М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. М., 1961; Кукушкин Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М., 1968; Трифонов И. Я. Ликвидация в СССР эксплуататорских классов. М., 1975; Сидоров В. А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929. М., 1978.
56' Ивницкий Н. А. Классовая борьба...
21
официальной концепции, Н. А. Ивницкий сделал ряд существенных замечаний и оговорок, фактически означавших попытку ее корректировки. В частности, он подверг сомнению правильность отказа от предложения подкомиссии К. Я. Баумана принимать, при определенных условиях, «кулацкие» хозяйства в колхозы. Такое сомнение по, казалось бы, частному вопросу, означало, что под вопрос были поставлены сами методы «ликвидации кулачества как класса».
Расширение тематики сопровождалось использованием новых методологических приемов, привлечением новых источников. Появился ряд работ, в которых процесс «раскулачивания» исследовался в рамках отдельных регионов страны57. Можно говорить даже о некотором перекосе в сторону регионального исследования этой проблемы.
В литературе того периода отмечалось, что в годы второй пятилетки вытеснение «кулацких» хозяйств производилось, как правило, мерами экономического характера (установление твердых заданий по сдаче продукции, повышенное налогообложение и т. п.)58. Однако, как справедливо отмечали авторы капитального пятитомного труда по истории советского крестьянства59, этот этап ликвидации «кулачества» продолжал оставаться одним из наименее исследованных в советской историографии, что и не удивительно, так как в те времена архивы и спецхраны были недоступны для простых исследователей.
В данный период практически отсутствовали работы, посвященные проблеме «раскулачивания» на Урале как составной части процесса коллективизации. Нельзя сказать, что в те годы проблема репрессий в этом регионе вообще не затрагивалась. На страницах многих изданий, в том числе энциклопедического характера, можно было встретить упоминание о многих деятелях большевистской партии, репрессированных в 1930-х гг. Однако авторы не имели возможности рассказать об их судьбах больше. В эти годы впервые в уральскую историческую литературу стали проникать некоторые обобщающие сведения об удельном весе элементов, «направленных на перевоспитание на новостройки Урала в начале 1930-х гг.».
57 Гущин Н. Я. Классовая борьба в сибирской деревне и ликвидация кулачества как класса // Материалы научной конференции по истории Сибири, посвященной 50-летию Великого Октября (1917-1967 гг.). Томск, 1967; Каревский Ф. А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье // Исторические записки. М., 1967. Т. 80.
58 История КПСС. Т. 4. Кн. 2. М., 1970. С. 441; История социалистической экономики СССР: в 7 т. Т. 4. М., Наука, 1980. С. 353.
59 История крестьянства СССР. История советского крестьянства: в 5 т. Т. 2 / редколл. И. Е. Зеленин и др. М.: Наука, 1986.
22
Во второй половине 1980-х гг. начинается коренной пересмотр изучаемой проблематики, в том числе репрессий на Урале. Буквально за несколько лет он прошел ряд этапов. Сначала «гласность» была воспринята историками и как возможность завершить дело полной реабилитации репрессированных, начатое XX съездом КПСС. При участии общественных объединений типа «Коммунар», «Мемориал» историки на страницах уральских периодических изданий опубликовали материалы не только о «большевиках-ленинцах», незаслуженно репрессированных в 1930-е гг., но и о тех руководителях Урала, которые в период сталинизма получили ярлык «троцкистов»: Н. Н. Крестинском, С. В. Мрачковском, Л. С. Сосновском, Е. А. Преображенском и др. Характерной для публикаций тех лет была статья Н. Н. Попова «Белые и черные пятна прошлого», в которой не только упомянуты имена этих людей, но и предпринята попытка оценить тот урон, который был нанесен свердловской партийной организации в середине 1930-х гг. Благодаря усилиям этого исследователя в 1989 г. в Свердловске состоялась научная конференция «Вклад большевиков-ленинцев в революционное движение и социалистическое строительство на Урале», на которой наряду с биографическими сюжетами были подняты некоторые очень важные методические проблемы изучения репрессий, а в 1990 г. увидела свет уникальная книга «37-й на Урале».
В конце 1980-х гг. историки начинают осторожно обращаться - в рамках темы массовых репрессий - к проблеме «искажений» в политике «раскулачивания» и коллективизации. Как правило, это были выступления на конференциях60, отдельные статьи и издания брошюрного типа61.
На следующем этапе (с 1991 г.) уральские историки обратили внимание на лиц, подвергшихся репрессиям в период сталинизма, но до этого не охваченных исследованиями. В 1992 г. в Свердловске прошла научная конференция «Политические партии и течения на Урале: история сотрудничества и борьбы», в ходе которой была поднята проблема о методах борьбы большевиков со своими политическими противниками. Был опубликован сборник материалов «Дела и судьбы» о представителях научно-технической интеллигенции Урала в 1920-1930-е гг. В автономных республиках Урала активно изучались судьбы представителей национальных движений. В моно
Сельское хозяйство и крестьянство Урала: исторический опыт и современность (информационные материалы). Свердловск: УрО АН СССР, 1990.
61. Стиль и методы управления колхозами на Урале в период коллективизации. Магнитогорск, 1989.
23
графии К. И. Куликова62 проанализированы репрессии в отношении финно-угорских народов, населявших Урал. Башкирские исследователи опубликовали материалы о политических лидерах национального движения за самоопределение татар и башкир.
Современный, постсоветский этап изучения истории репрессий в СССР характеризуется обращением к вопросу цены индустриализации - для экономики, человека, нравственности, - а также расширением и углублением проблематики «раскулачивания» и разработкой новых аспектов - таких как репрессивная политика и ее последствия, принудительный труд и ГУЛАГ, судьбы бывших «социально враждебных элементов», проблемы продовольственного обеспечения спецпереселенцев63. В отдельную проблематику выделяется «спецпереселенчество». Рассматриваемый период характеризуется изданием новых документальных сборников64 и крупных статей65, проведением большого числа научных конференций по этой теме и публикацией обобщающих работ, причем как в масштабе всей страны, так и регионального уровня. Как справедливо замечает Н. Л. Рогалина, «раскулачивание выступало как выражение уравнительных, эгалитаристских настроений народа в 1917 и в 20-е гг. и являлось масштабным переделом собственности, антирыночным и псевдоколлективистским»66.
Смена научной парадигмы дала возможность Н. А. Ивницкому развить тему «раскулачивания» на новом уровне, прежде всего за счет ввода в научный оборот не известных ранее документов, в свет
62 Куликов В. М. Подготовка и проведение развернутого наступления на капиталистические элементы на Урале. 1925-1932 гг. Свердловск, 1987.
63 Аграрное развитие и продовольственное обеспечение населения Урала в 1928-1934 гг.: Сборник документов и материалов. Т. 1 / сост. Е. Ю. Баранов, Г. Е. Корнилов. Оренбург: Оренбургское литературное агентство, 2005.
64 См., например, пятитомник «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939», вышедший в издательстве РОССПЭН. Одним из последних на данный момент изданий является сборник под редакцией Н. А. Ивницкого: «Тянут с мужика последние жилы...»: Налоговая политика в деревне (1928-1937 гг.): Сборник документов и материалов / сост. Н. Е. Глущенко, М. М. Кудюкина, Н. А. Ивницкий и др.; ред-кол.: Н. А. Ивницкий (отв. ред.) и др. М.: Собрание, 2007.
65 См.: Земсков В. Н. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // СОЦИС. 1991. № 10. С. 3-21; Плотников И. Е. Ссылка крестьян на Урал в 1930-е годы. Документы из архивов // Отечественная история. 1995. № 1. С. 160-179 и др.
66 Рогалина Н. Л. Аграрная история СССР 1920-х - 1930-х гг. в свете новых документальных публикаций // Экономическая история: Ежегодник. 2005. М.: РОССПЭН, 2005. С. 416.
24
вышли еще три его монографии67. На богатом фактическом материале Ивницкий освещает важнейшие вопросы высылки, расселения, статуса и материально-бытового положения спецпереселенцев, а также проблемы разработки нормативной базы для спецпереселенцев и взаимоотношение центральных и местных органов власти по развитию данных вопросов. В этом цикле работ историка показаны суть и последствия репрессивной политики советской власти в деревне. Интересно, что в своих оценках политики «раскулачивания» сам автор с течением времени все дальше отходил от официального советского подхода, переходя - с некоторыми оговорками - на позиции реалистической оценки сути и результатов репрессивных методов коллективизации и «раскулачивания» в деревне 1930-х гг., и в этом смысле его первая и последняя монографии различаются существенно.
Как отмечает известная западная исследовательница Л. Виола, в центре операций по «раскулачиванию» и спецпереселению стояли структуры ОГПУ, причем занимались они преимущественно арестом и переселением 1-й и 2-й категорий «раскулаченных», 3-я же была отдана на откуп регионам68. При этом историк подчеркивает, приводя в качестве доказательства слова Г. Ягоды, что фактически даже ОГПУ не контролировало процесс «раскулачивания». В другой работе, посвященной исследуемому периоду, Виола подробно рассматривает прошлое, мотивацию и менталитет «двадцатипятитысячников»69.
Ш. Фицпатрик в своем фундаментальном исследовании, отмечая апокалиптические настроения значительной части крестьянства, обращается к проблеме стратегий, используемых российскими крестьянами, для того чтобы «справиться» с коллективизацией, это:
• «стратегия подчиненных»;
• вооруженные выступления;
• повседневное сопротивление;
• бегство70.
67 Ивницкий Н. А. Коллективизация..; он же. Репрессивная политика..; он же. Судьба раскулаченных...
68 Viola L. The Role of the OGPU in Dekulakization, Mass Deportation, and Special Resettlement in 1930. Pittsburgh: University center for international studies, University of Pittsburgh, 2000.
69 Idem. The Best Sons of the Fatherland: Workers in the Vanguard of Soviet Collectivization. NY, Oxford: Oxford University Press, 1987.
70 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы, деревня. М.: РОССПЭН, 2001.
25